Марго
27-05-2003, 14:41
:)
Всем привет!
Меня зовут Марго, и сунулась я сюдя благодаря совету одного из участников форума (так что если что - претензии не ко мне :D )
Сейчас хочу порадовать всех присутствующих своим рассказом. Буду очень рада, если после прочтения его меня не раскритикую зверски и с треском не выгонят с форума:hmmm:
Киска.
Аня никогда не думала, что ей придётся оставлять привычный маленький городок и жить в областном центре. Но Киска сказала, что хочет учиться в университете. И Аня объявила родителям, что обязательно поедет в центр. Если не удастся поступить на филологический, пойдёт на любой – куда конкурс поменьше. Но в центре – это обязательно.
Киска была очень рада, когда узнала, что квартиру ей придётся снимать пополам с Аней. Да и родители девушек были довольны: всё-таки подруги, не одни в незнакомом городе. Но родители не знали, насколько значительным на самом деле было для девушек это событие.
Расположившись в однокомнатной квартире после того, как вступительные экзамены были более или менее успешно сданы, а родители уехали домой, девушки пришли к выводу: настала пора праздновать свадьбу. Киска сходила за вином, деньги на которое студентки позаимствовали из «средств на завтраки», Аня применила всё своё кулинарное мастерство. Ужин удался на славу, но он не был главным. Аня почти не прикасалась к своим кулинарным изыскам, она нервно поглядывала то на часы, то на Киску, посматривающую на неё с лукавой улыбкой. Неужели, неужели теперь им не надо будет больше придумывать различные причины и любить друг друга бесшумно, опасаясь, что из соседней комнаты услышат, или что вот-вот кто-нибудь придёт…
Аня поднялась из-за стола, подошла к окну, за которым мерцал яркими огнями незнакомый и чужой город, задёрнула занавеску, оглянулась на Киску.
- Ну что? – спросила она с неуверенной улыбкой.
- Что? – повторила Киска. Да, действительно, она не могла зваться иначе – изящная, томная, гордая; одновременно – независимая, но несущая такой уют! Аня почувствовала, как в ней поднимается волна нежности, но вновь не решилась показать её первой. Ещё несколько минут Киска сидела, с задумчивой улыбкой глядя перед собой. Затем взглянула на Аню, и во взгляде сверкнуло что-то. Очень быстро, Аня никогда не могла понять, что это: азарт, любопытство, любовь или насмешка. Но она уже знала этот жёлтый огонёк: он всегда предрекал самое чувственное из всех наслаждений… Киска медленно поднялась, скользнула взглядом по Аниной фигуре, и девушка вновь почувствовала себя такой, какой никогда не ощущала: стройной, хрупкой, с большими влажными глазами и длинными золотыми волосами… Киска дотянулась до стены и нажала на выключатель.
Первую минуту ничего не было видно и слышно. Затем глаза чуть привыкли к темноте. Аня шагнула к дивану. В следующую секунду руки Киски дёрнули её вниз, Аня упала на подругу, и, больше не думая ни о чём, обвила руками её шею и впилась в её губы долгим поцелуем. Затем, чувствуя, как Кискины руки расстёгивают пуговицы на её ненужной блузке и разрывая кнопки на Кискиной рубашке, Аня зашептала привычно и мучительно:
- Киска, моя дорогая, любимая, я не…
- Я люблю тебя, Анна, люблю…
- Я не могу поверить, это… Я так счастлива!
И, как уже бывало не раз, Киска слизнула выкатившуюся из глаз Ани слезинку.
Учиться было трудно, очень трудно. Аня не понимала ничего, химические формулы мешались в голове, а их надо было не только читать, но и составлять. Аня до позднего вечера сидела в университетской библиотеке, пытаясь что-нибудь понять. Но потом всегда бежала домой, бежала по этому оставшемуся чужим городу, мимо ярких огней витрин, спешащих домой прохожих. Несколько раз её хотели остановить какие-то парни, но она убегала. Однажды однокурсник – худой очкастый Славка предложил проводить её. Аня согласилась: сегодня она хотела купить консервов, а надо было ещё донести домой книги из библиотеки. По дороге Славка молол какую-то чепуху про скромных девушках, которые не заигрывают с парнями, а потом спросил, не нужна ли Ане помощь в учёбе. У самого подъезда девушка внимательно посмотрела на него и сказала удивлённо-презрительно, совсем так, как умела говорить Киска: «Нет». На следующий день Аня отказалась идти домой со Славкой.
Киска делал для Ани всё, что могла. Она сама училась на факультете международных отношений, но её знания по химии и биологии были гораздо лучше, чем Ани. Когда Аня приходила домой уставшая, когда она плакала от того, что не может ничего понять, не успевает ничего сделать ни в квартире, ни в университете, Киска бросала все задания, которых у ней было не мало, выгоняла своих знакомых, если они были в гостях, и прижимала подругу к себе. В объятьях Киски Аня чувствовала себя любимой, защищённой, маленькой…
Но всё чаще становилось иначе – к Киске приходили гости. Аня всегда была тут же, с ними, Киска хотела, чтобы её подруга получала удовольствие от общения с умными и интересными людьми. Но люди были слишком умные, они рассуждали свободно, говорили интересные фразы, смысл которых Аня понимала, но говорить которыми у неё не было привычки. Она сидела в кругу компании и молчала, отнекиваясь на замечания Киски о том, какая она умная и талантливая. И все знакомые неизменно говорили Киске: «Дорогая, у тебя такая милая подруга». Никто не знал об их отношениях…
Однажды Киска сказала Ане, что хочет привести на ночь одного парня… он учится на третьем курсе… Витю…
Аня помнила Виталия, он ходил к ним в последнее время чаще других, всё время сидел рядом с Киской, даже целовал её. Аня к тому времени научилась терпеть, что Киску целуют парни и дружески обнимают за плечи девушки. Аня знала, что всё равно Киска – её. Об этом говорила каждая их ночь…
Теперь посягнули и на ночь.
Киска хотела объясниться. Аня знала наперёд все её слова, она не дала подруге сказать их, она тут же, вслух, оправдала Киску сама, перечислила столько всего…
Этим вечером, едва поздоровавшись с Витей, она забрала учебники и ушла на кухню, где уже постелила себе на перетащенном туда кресле. Плотно закрыла дверь… Но дверь не помогла. Аня слышала каждое движение Киски, каждое слово, каждый стон. Она впала в беззвучную истерику, не шевелясь, чтобы не побеспокоить их, не побеспокоить её, сотрясалась от судорог, в бесшумных рыданиях. До кухонного стола можно было дотянуться рукой, в нём лежал нож. Вчера Витя наточил девушкам все ножи… Аня почувствовала, как деревянная ручка легла в пальцы. Неудобно. Пусть. Холодное лезвие коснулось шеи. Перед глазами мелькнуло – утром Киска заходит в кухню, а тут она, Аня – мёртвая, с перерезанной шеей, кругом запёкшаяся кровь… Что же с ней будет после этого?!
Стараясь не стать причиной малейшего шороха, Аня положила нож на место.
Следующим вечером, когда девушки остались одни, Аня спросила Киску:
- Ну как? Тебе понравилось? – она не захотела, чтобы Киска поняла её ревность, и потому, хотя и с самокритичной усмешкой, добавила - Расскажи, вдруг мне тоже пригодится.
Киска рассказала. Как могла. Но Аня слишком хорошо уже научилась понимать Киску с полуслова. А здесь были слова. Слова искренние и восторженные; Киска от всей души делилась с подругой.
Слушая, Аня чувствовала, как сжимается её сердце, как кровь перестаёт двигаться по сосудам, отливает от лица, рук… В ушах эхом звучало «И тогда он ещё раз…»
- Аня! Анна, Анечка! – стакан наполненный холодной водой коснулся её губ. Аня открыла глаза. Рядом – лицо Киски, встревоженное, искажённое болью за подругу. Аня сделала глоток и хотела отстранить стакан. Почувствовала, что дрожащая рука едва слушается.
- Аня! Что же ты?
Аня старалась отвести глаза. Только бы Киска не догадалась, только бы не поняла…
- О Боже мой! – стакан резко был поставлен на стол, вода выплеснулась на тетради. Киска решительно взяла Аню под локти, довела до дивана, села рядом, обняла.
- Аня, что же ты? Неужели ты думаешь… Ведь я же люблю тебя! Ты у меня единственная такая, я люблю только тебя!
Аня молчала.
- Ты мне не веришь?
- Я верю. Только ведь… ты же его тоже любишь…
- Витьку-то? – Киска замолчала. Сказать неправду было так легко. Это была не неправда, это была правда для Ани. А как, как сказать ей этой единственной, самой родной, дорогой и нежной, что это значит, когда к тебе прикасается мужчина…
Аня отстранилась, оправила волосы.
- Вот что, Киска, - сказала она с улыбкой, - Пусть Витька ходит, мне не жалко. Правда! Ты так здорово рассказывала… Вот я и представила, что останусь одна и…
- Да что ты, Аня! Как же ты останешься! – Киска погладила её волосы, ласково провела рукой по щеке. Аня почти расслабилась, но следующие слова… Они даже не сразу дошли до неё…
- Мы тебе обязательно кого-нибудь найдём, моя дорогая… да даже из моей группы, если у Вас там среди химиков толковых нет. Помнишь, на прошлой неделе пару раз Димка Листьев приходил? Ты ведь ему понравилась! Знаешь, что он мне про тебя сказал? У твоей, Киска, подруги, говорит, какая-то волшебная красота. Сочетание бледной кожи и золотистых волос… И глаза…
Аня постаралась как можно менее резко встать с дивана.
- Нет, Киска. Я не помню Листьева. Я лучше Славку как-нибудь приглашу.
- Славку? – Киска заинтриговано улыбнулась, - А что это за Славка, я про него не слышала…
Аня улыбнулась, сказала негромко:
- Видишь как, Киска. Мы с тобой обе себе уже нашли… Ну, в смысле… Просто я не знала, как начать. Вот и…
- Да, действительно, вот и… - повторила Киска.
Весь следующий день Аня смотрела на Славку. Она заставляла себя представить, как его руки касаются её, как он целует… Ничего не получалось, она смотрела на других парней, всё вызывало в ней отвращение. Перед глазами неизменно вставала Киска, какой она была тогда, в их первую ночь, а сначала - в тот вечер… Чёрные облегающие брюки, мягко переливающаяся блузка… Тёмно-каштановые волосы до плеч, непонятный взгляд – ласковый, насмешливый и любящий… За окном – мягкие майские сумерки и дурманящий запах сирени. И мурлыкающий голос:
- Так что же мы решили, Аня?
- Ты решила, Аня? – раздалось рядом. Вздрогнув, девушка оглянулась. Игорь Савченко, супер-парень… Тёмное крыло волос, карие глаза, атлетическое телосложение, обаятельная манера поведения… Киска сама несколько раз обращала на него внимания, но знакомиться не стала. По рассказам он показался ей глуповат. Дон Жуан Аниного курса. А почему бы и нет? Игорь спрашивает вроде про решённые задачи и уравнения… Но ясно, что не об этом. Вот и дружок его, Сашка, ухмыляется как-то странно.
- Решила? – Аня развернулась, положила ногу на ногу, - А что я должна была решить?
Взгляд Игоря скользнул снизу вверх, по ногам, короткой юбке, затейливой кофточке (которую подарила Ане Киска!).
- Да вот, задавали же…
- Да… - она покивала головой, - Да, действительно. Может, тебе надо, чтобы я объяснила?
Игорь хотел было отказаться. Объяснять? Зачем ещё? Но в конце фразы Аня встала, а так как он стоял тут же, то они оказались совсем близко, лицом к лицу. Аня посмотрела ему в глаза и провела языком по губам. Игорь неловко шагнул назад, собрался с мыслями и предложил:
- Может, погуляем сегодня после лекции?
- Почему бы и нет? – улыбнулась Аня.
Аня с мучительным напряжением ждала, когда же кончится эта выпивка, поцелуи и объятия. Когда же они где-нибудь остановятся, чтобы уж совсем. Но Савченко играл в порядочного парня. Он проводил Аню до дома и стал договариваться о свидании… Девушка почувствовала злость, злость, какую должен испытывать человек, которого уже совсем приготовились казнить, завязали глаза, зарядили ружья… Он мысленно простился с жизнью, и вдруг ему сказали: «завтра. Мы Вас обязательно казним, но чуть попозже». Она отвечала Игорю что-то неразборчивое и капризное. Затем вдруг подошла к нему вплотную и прошептала, внутренне содрагаясь от отвращения:
- Я хочу тебя…
И Савченко, порядком подвыпивший, больше не смущался… Они вошли в подъезд и у двери в подвал… В последнюю минуту Аня почувствовала, что она не выдержит этого отвращения… Эти грубые ухватки вместо ласковых касаний Киски…
- Нет… - она попыталась вырваться, но Игорь уже не мог слышать её.
Мнут через двадцать она поднялась в квартиру, своим ключом открыла дверь. В прихожую тут же выбежала Киска.
- Аня?
Аня устало кивнула. Дверь в комнату тем временем медленно закрылась, и Киска протянула руку, чтобы включить в прихожей свет.. Аня перехватила её руку. Не хватало ещё, чтобы Киска разглядела её, и догадалась… Но Киска догадалась. По крайней мере, о чём-то. Она осталась в темноте, и прижала Аню к себе.
- Что случилось, дорогая, моя любимая, что случилось?
Пальцы Ани касались лицу Киски, затем руки спустились вниз, скользнули по фигуре.
- Я провалила семинар… это был мой последний шанс, я и так уже не сдала несколько зачётов… я не написала работу… мне говорили, что это мой последний шанс, иначе никакого конца года и экзаменов я не увижу… - шептала Аня лихорадочно, сама удивляясь своей выдумке.
- Аня, Аня, что ты? Ты ничего мне не говорила, не говорила, что всё так серьёзно…
- Прости, я не хотела тебя расстраивать… Тебе и так тяжело учиться… Я отчислена, я уезжаю… Я уеду завтра, Киска, завтра, моя родная… Прости, что так быстро, но я не хочу здесь больше оставаться…
- Но я, Аня, как же я?
- Ну что ты, Киска, мы же будем видеться, я буду тебе писать, и ты мне… А здесь у тебя ведь много знакомых…
- Аня…
- Нет, Киска, нет, - шептала Аня всё также скороговоркой, без конца гладя Кискины волосы, - я не могу тут больше… Я жила здесь только тем, что любила тебя, а остальное было так плохо… Мне надо домой, там проще… Ведь мы же всё равно – друг друга.
- Да, - ответила Киска дрогнувшим голосом, и Аня слизнула её слезу.
- Ну, не плачь… Я сейчас в ванну, а ты подожди меня немножко… пусть это будет наша прощальная ночь.
- Да, Аня, да…
Аня быстро пробежала в ванну, закрыла дверь, разделась, забралась под упругие струи горячего душа… Вдруг она услышала, что Киска с кем-то говорит. По телефону… Аня прислушалась.
- Нет, Витя… Она пришла. Нет, всё в порядке, слава богу. Так что ты не приходи.
Аня выключила душ, вытерлась Кискиным полотенцем – оно висело ближе, - вышла в комнату обнажённая, оставив одежду брошенной на полу. Свет был потушен, а Киска ждала её. Сегодня это была ещё её Киска. Только в её взгляде не было того огня…
Всем привет!
Меня зовут Марго, и сунулась я сюдя благодаря совету одного из участников форума (так что если что - претензии не ко мне :D )
Сейчас хочу порадовать всех присутствующих своим рассказом. Буду очень рада, если после прочтения его меня не раскритикую зверски и с треском не выгонят с форума:hmmm:
Киска.
Аня никогда не думала, что ей придётся оставлять привычный маленький городок и жить в областном центре. Но Киска сказала, что хочет учиться в университете. И Аня объявила родителям, что обязательно поедет в центр. Если не удастся поступить на филологический, пойдёт на любой – куда конкурс поменьше. Но в центре – это обязательно.
Киска была очень рада, когда узнала, что квартиру ей придётся снимать пополам с Аней. Да и родители девушек были довольны: всё-таки подруги, не одни в незнакомом городе. Но родители не знали, насколько значительным на самом деле было для девушек это событие.
Расположившись в однокомнатной квартире после того, как вступительные экзамены были более или менее успешно сданы, а родители уехали домой, девушки пришли к выводу: настала пора праздновать свадьбу. Киска сходила за вином, деньги на которое студентки позаимствовали из «средств на завтраки», Аня применила всё своё кулинарное мастерство. Ужин удался на славу, но он не был главным. Аня почти не прикасалась к своим кулинарным изыскам, она нервно поглядывала то на часы, то на Киску, посматривающую на неё с лукавой улыбкой. Неужели, неужели теперь им не надо будет больше придумывать различные причины и любить друг друга бесшумно, опасаясь, что из соседней комнаты услышат, или что вот-вот кто-нибудь придёт…
Аня поднялась из-за стола, подошла к окну, за которым мерцал яркими огнями незнакомый и чужой город, задёрнула занавеску, оглянулась на Киску.
- Ну что? – спросила она с неуверенной улыбкой.
- Что? – повторила Киска. Да, действительно, она не могла зваться иначе – изящная, томная, гордая; одновременно – независимая, но несущая такой уют! Аня почувствовала, как в ней поднимается волна нежности, но вновь не решилась показать её первой. Ещё несколько минут Киска сидела, с задумчивой улыбкой глядя перед собой. Затем взглянула на Аню, и во взгляде сверкнуло что-то. Очень быстро, Аня никогда не могла понять, что это: азарт, любопытство, любовь или насмешка. Но она уже знала этот жёлтый огонёк: он всегда предрекал самое чувственное из всех наслаждений… Киска медленно поднялась, скользнула взглядом по Аниной фигуре, и девушка вновь почувствовала себя такой, какой никогда не ощущала: стройной, хрупкой, с большими влажными глазами и длинными золотыми волосами… Киска дотянулась до стены и нажала на выключатель.
Первую минуту ничего не было видно и слышно. Затем глаза чуть привыкли к темноте. Аня шагнула к дивану. В следующую секунду руки Киски дёрнули её вниз, Аня упала на подругу, и, больше не думая ни о чём, обвила руками её шею и впилась в её губы долгим поцелуем. Затем, чувствуя, как Кискины руки расстёгивают пуговицы на её ненужной блузке и разрывая кнопки на Кискиной рубашке, Аня зашептала привычно и мучительно:
- Киска, моя дорогая, любимая, я не…
- Я люблю тебя, Анна, люблю…
- Я не могу поверить, это… Я так счастлива!
И, как уже бывало не раз, Киска слизнула выкатившуюся из глаз Ани слезинку.
Учиться было трудно, очень трудно. Аня не понимала ничего, химические формулы мешались в голове, а их надо было не только читать, но и составлять. Аня до позднего вечера сидела в университетской библиотеке, пытаясь что-нибудь понять. Но потом всегда бежала домой, бежала по этому оставшемуся чужим городу, мимо ярких огней витрин, спешащих домой прохожих. Несколько раз её хотели остановить какие-то парни, но она убегала. Однажды однокурсник – худой очкастый Славка предложил проводить её. Аня согласилась: сегодня она хотела купить консервов, а надо было ещё донести домой книги из библиотеки. По дороге Славка молол какую-то чепуху про скромных девушках, которые не заигрывают с парнями, а потом спросил, не нужна ли Ане помощь в учёбе. У самого подъезда девушка внимательно посмотрела на него и сказала удивлённо-презрительно, совсем так, как умела говорить Киска: «Нет». На следующий день Аня отказалась идти домой со Славкой.
Киска делал для Ани всё, что могла. Она сама училась на факультете международных отношений, но её знания по химии и биологии были гораздо лучше, чем Ани. Когда Аня приходила домой уставшая, когда она плакала от того, что не может ничего понять, не успевает ничего сделать ни в квартире, ни в университете, Киска бросала все задания, которых у ней было не мало, выгоняла своих знакомых, если они были в гостях, и прижимала подругу к себе. В объятьях Киски Аня чувствовала себя любимой, защищённой, маленькой…
Но всё чаще становилось иначе – к Киске приходили гости. Аня всегда была тут же, с ними, Киска хотела, чтобы её подруга получала удовольствие от общения с умными и интересными людьми. Но люди были слишком умные, они рассуждали свободно, говорили интересные фразы, смысл которых Аня понимала, но говорить которыми у неё не было привычки. Она сидела в кругу компании и молчала, отнекиваясь на замечания Киски о том, какая она умная и талантливая. И все знакомые неизменно говорили Киске: «Дорогая, у тебя такая милая подруга». Никто не знал об их отношениях…
Однажды Киска сказала Ане, что хочет привести на ночь одного парня… он учится на третьем курсе… Витю…
Аня помнила Виталия, он ходил к ним в последнее время чаще других, всё время сидел рядом с Киской, даже целовал её. Аня к тому времени научилась терпеть, что Киску целуют парни и дружески обнимают за плечи девушки. Аня знала, что всё равно Киска – её. Об этом говорила каждая их ночь…
Теперь посягнули и на ночь.
Киска хотела объясниться. Аня знала наперёд все её слова, она не дала подруге сказать их, она тут же, вслух, оправдала Киску сама, перечислила столько всего…
Этим вечером, едва поздоровавшись с Витей, она забрала учебники и ушла на кухню, где уже постелила себе на перетащенном туда кресле. Плотно закрыла дверь… Но дверь не помогла. Аня слышала каждое движение Киски, каждое слово, каждый стон. Она впала в беззвучную истерику, не шевелясь, чтобы не побеспокоить их, не побеспокоить её, сотрясалась от судорог, в бесшумных рыданиях. До кухонного стола можно было дотянуться рукой, в нём лежал нож. Вчера Витя наточил девушкам все ножи… Аня почувствовала, как деревянная ручка легла в пальцы. Неудобно. Пусть. Холодное лезвие коснулось шеи. Перед глазами мелькнуло – утром Киска заходит в кухню, а тут она, Аня – мёртвая, с перерезанной шеей, кругом запёкшаяся кровь… Что же с ней будет после этого?!
Стараясь не стать причиной малейшего шороха, Аня положила нож на место.
Следующим вечером, когда девушки остались одни, Аня спросила Киску:
- Ну как? Тебе понравилось? – она не захотела, чтобы Киска поняла её ревность, и потому, хотя и с самокритичной усмешкой, добавила - Расскажи, вдруг мне тоже пригодится.
Киска рассказала. Как могла. Но Аня слишком хорошо уже научилась понимать Киску с полуслова. А здесь были слова. Слова искренние и восторженные; Киска от всей души делилась с подругой.
Слушая, Аня чувствовала, как сжимается её сердце, как кровь перестаёт двигаться по сосудам, отливает от лица, рук… В ушах эхом звучало «И тогда он ещё раз…»
- Аня! Анна, Анечка! – стакан наполненный холодной водой коснулся её губ. Аня открыла глаза. Рядом – лицо Киски, встревоженное, искажённое болью за подругу. Аня сделала глоток и хотела отстранить стакан. Почувствовала, что дрожащая рука едва слушается.
- Аня! Что же ты?
Аня старалась отвести глаза. Только бы Киска не догадалась, только бы не поняла…
- О Боже мой! – стакан резко был поставлен на стол, вода выплеснулась на тетради. Киска решительно взяла Аню под локти, довела до дивана, села рядом, обняла.
- Аня, что же ты? Неужели ты думаешь… Ведь я же люблю тебя! Ты у меня единственная такая, я люблю только тебя!
Аня молчала.
- Ты мне не веришь?
- Я верю. Только ведь… ты же его тоже любишь…
- Витьку-то? – Киска замолчала. Сказать неправду было так легко. Это была не неправда, это была правда для Ани. А как, как сказать ей этой единственной, самой родной, дорогой и нежной, что это значит, когда к тебе прикасается мужчина…
Аня отстранилась, оправила волосы.
- Вот что, Киска, - сказала она с улыбкой, - Пусть Витька ходит, мне не жалко. Правда! Ты так здорово рассказывала… Вот я и представила, что останусь одна и…
- Да что ты, Аня! Как же ты останешься! – Киска погладила её волосы, ласково провела рукой по щеке. Аня почти расслабилась, но следующие слова… Они даже не сразу дошли до неё…
- Мы тебе обязательно кого-нибудь найдём, моя дорогая… да даже из моей группы, если у Вас там среди химиков толковых нет. Помнишь, на прошлой неделе пару раз Димка Листьев приходил? Ты ведь ему понравилась! Знаешь, что он мне про тебя сказал? У твоей, Киска, подруги, говорит, какая-то волшебная красота. Сочетание бледной кожи и золотистых волос… И глаза…
Аня постаралась как можно менее резко встать с дивана.
- Нет, Киска. Я не помню Листьева. Я лучше Славку как-нибудь приглашу.
- Славку? – Киска заинтриговано улыбнулась, - А что это за Славка, я про него не слышала…
Аня улыбнулась, сказала негромко:
- Видишь как, Киска. Мы с тобой обе себе уже нашли… Ну, в смысле… Просто я не знала, как начать. Вот и…
- Да, действительно, вот и… - повторила Киска.
Весь следующий день Аня смотрела на Славку. Она заставляла себя представить, как его руки касаются её, как он целует… Ничего не получалось, она смотрела на других парней, всё вызывало в ней отвращение. Перед глазами неизменно вставала Киска, какой она была тогда, в их первую ночь, а сначала - в тот вечер… Чёрные облегающие брюки, мягко переливающаяся блузка… Тёмно-каштановые волосы до плеч, непонятный взгляд – ласковый, насмешливый и любящий… За окном – мягкие майские сумерки и дурманящий запах сирени. И мурлыкающий голос:
- Так что же мы решили, Аня?
- Ты решила, Аня? – раздалось рядом. Вздрогнув, девушка оглянулась. Игорь Савченко, супер-парень… Тёмное крыло волос, карие глаза, атлетическое телосложение, обаятельная манера поведения… Киска сама несколько раз обращала на него внимания, но знакомиться не стала. По рассказам он показался ей глуповат. Дон Жуан Аниного курса. А почему бы и нет? Игорь спрашивает вроде про решённые задачи и уравнения… Но ясно, что не об этом. Вот и дружок его, Сашка, ухмыляется как-то странно.
- Решила? – Аня развернулась, положила ногу на ногу, - А что я должна была решить?
Взгляд Игоря скользнул снизу вверх, по ногам, короткой юбке, затейливой кофточке (которую подарила Ане Киска!).
- Да вот, задавали же…
- Да… - она покивала головой, - Да, действительно. Может, тебе надо, чтобы я объяснила?
Игорь хотел было отказаться. Объяснять? Зачем ещё? Но в конце фразы Аня встала, а так как он стоял тут же, то они оказались совсем близко, лицом к лицу. Аня посмотрела ему в глаза и провела языком по губам. Игорь неловко шагнул назад, собрался с мыслями и предложил:
- Может, погуляем сегодня после лекции?
- Почему бы и нет? – улыбнулась Аня.
Аня с мучительным напряжением ждала, когда же кончится эта выпивка, поцелуи и объятия. Когда же они где-нибудь остановятся, чтобы уж совсем. Но Савченко играл в порядочного парня. Он проводил Аню до дома и стал договариваться о свидании… Девушка почувствовала злость, злость, какую должен испытывать человек, которого уже совсем приготовились казнить, завязали глаза, зарядили ружья… Он мысленно простился с жизнью, и вдруг ему сказали: «завтра. Мы Вас обязательно казним, но чуть попозже». Она отвечала Игорю что-то неразборчивое и капризное. Затем вдруг подошла к нему вплотную и прошептала, внутренне содрагаясь от отвращения:
- Я хочу тебя…
И Савченко, порядком подвыпивший, больше не смущался… Они вошли в подъезд и у двери в подвал… В последнюю минуту Аня почувствовала, что она не выдержит этого отвращения… Эти грубые ухватки вместо ласковых касаний Киски…
- Нет… - она попыталась вырваться, но Игорь уже не мог слышать её.
Мнут через двадцать она поднялась в квартиру, своим ключом открыла дверь. В прихожую тут же выбежала Киска.
- Аня?
Аня устало кивнула. Дверь в комнату тем временем медленно закрылась, и Киска протянула руку, чтобы включить в прихожей свет.. Аня перехватила её руку. Не хватало ещё, чтобы Киска разглядела её, и догадалась… Но Киска догадалась. По крайней мере, о чём-то. Она осталась в темноте, и прижала Аню к себе.
- Что случилось, дорогая, моя любимая, что случилось?
Пальцы Ани касались лицу Киски, затем руки спустились вниз, скользнули по фигуре.
- Я провалила семинар… это был мой последний шанс, я и так уже не сдала несколько зачётов… я не написала работу… мне говорили, что это мой последний шанс, иначе никакого конца года и экзаменов я не увижу… - шептала Аня лихорадочно, сама удивляясь своей выдумке.
- Аня, Аня, что ты? Ты ничего мне не говорила, не говорила, что всё так серьёзно…
- Прости, я не хотела тебя расстраивать… Тебе и так тяжело учиться… Я отчислена, я уезжаю… Я уеду завтра, Киска, завтра, моя родная… Прости, что так быстро, но я не хочу здесь больше оставаться…
- Но я, Аня, как же я?
- Ну что ты, Киска, мы же будем видеться, я буду тебе писать, и ты мне… А здесь у тебя ведь много знакомых…
- Аня…
- Нет, Киска, нет, - шептала Аня всё также скороговоркой, без конца гладя Кискины волосы, - я не могу тут больше… Я жила здесь только тем, что любила тебя, а остальное было так плохо… Мне надо домой, там проще… Ведь мы же всё равно – друг друга.
- Да, - ответила Киска дрогнувшим голосом, и Аня слизнула её слезу.
- Ну, не плачь… Я сейчас в ванну, а ты подожди меня немножко… пусть это будет наша прощальная ночь.
- Да, Аня, да…
Аня быстро пробежала в ванну, закрыла дверь, разделась, забралась под упругие струи горячего душа… Вдруг она услышала, что Киска с кем-то говорит. По телефону… Аня прислушалась.
- Нет, Витя… Она пришла. Нет, всё в порядке, слава богу. Так что ты не приходи.
Аня выключила душ, вытерлась Кискиным полотенцем – оно висело ближе, - вышла в комнату обнажённая, оставив одежду брошенной на полу. Свет был потушен, а Киска ждала её. Сегодня это была ещё её Киска. Только в её взгляде не было того огня…